Первая мировая война, начавшаяся летом 1914 г., явилась закономерным результатом обострения непримиримых противоречий капитализма в его высшей стадии. "Европейская и всемирная война, - писал В. И. Ленин, - имеет ярко определенный характер буржуазный, империалистической, династической войны. Борьба за рынки и грабеж чужих стран, стремление пресечь революционное движение пролетариата и демократии внутри стран, стремление одурачить, разъединить и перебить пролетариев всех стран, натравив наемных рабов одной нации против наемных рабов другой на пользу буржуазии - - таково единственное реальное содержание и значение войны". Развязав войну, буржуазия всячески стремилась доказать ее оборонительный характер для одной группировки стран и обвинить в агрессии другую, противостоящую группировку. Народным массам трудно было понять истинный характер и смысл войны, правильно определить свое отношение к ней. Как и во всей стране, капиталисты и помещики Симбирской губернии встретили войну восторженно. Местная печать призывала население "к единению всех сил нации", к борьбе "за честь и величие России". Во многих городах губернии устраивались "патриотические" манифестации. Оправдывало войну и местное духовенство. Пособниками буржуазии и помещиков выступили меньшевики и эсеры. С началом войны они отказались от нелегальной деятельности, "мало-помалу начали пристраиваться в земствах" и редакциях легальных газет и, используя фальшивый лозунг "защиты отечества", призывали народные массы к "классовому миру" на время войны . Только партия большевиков, руководимая Лениным твердо стояла на позициях решительной борьбы против самодержавия, помещиков и буржуазии, последовательно отстаивала свой основной стратегический лозунг - превращения империалистической войны в войну гражданскую. Сызранский комитет РСДРП (б) уже на второй день после обнародования царского манифеста о войне распространил антивоенную прокламацию, за которой последовали другие. Помимо собственных прокламаций большевики распространяли антивоенные листовки Московского, Самарского, Саратовского и других комитетов РСДРП (б). Они проводили нелегальные собрания рабочих, использовали для прикрытия своей подпольной деятельности легальные учреждения (больничные и страховые кассы, культурно-просветительные общества и кружки), рассказывали народу правду о войне. Призывы большевиков находили поддержку среди крестьян и солдат. Рухнули надежды правящих классов отвлечь внимание трудящихся от революции, объединить все население под знаменем борьбы с внешним врагом. Организованные властями "патриотические" митинги и демонстрации очень скоро сменились антивоенными выступлениями. Первые же дни мобилизации были отмечены волнениями запасных в Подкуровке и Ясашной Ташле Симбирского уезда, на станции Ибряси, на сборных пунктах Ардатова, Карсуна. В Сенгилее дело дошло до вооруженного столкновения. 20 июля собравшиеся в город запасные потребовали обеспечить их семьи на время войны денежными пособиями. Воинский начальник ответил грубостью, стал угрожать оружием. На него лапали несколько призывников, началась свалка. На помощь начальнику поспешил с вооруженным отрядом исправник. Пятеро запасных было убито, четверо - ранено. Это переполнило чашу народного терпения. Трехтысячная толпа, вооружившись камнями и кольями, осадила канцелярию сборного пункта и уездную тюрьму. По распоряжению губернатора в Сенгилей со всего уезда стянули стражников, из Симбирска прибыла рота солдат. Выступление подавили. Многие его участники (были арестованы, а зачинщики преданы военно-полевому суду, по приговору которого, в частности, был приговорен к расстрелу и казнен Н. Рябов (Пупков). С помощью оружия власти подавили волнения запасных и в других местах губернии. При всей своей стихийности и неорганизованности, эти выступления являлись протестом народных масс против войны и ее виновников. Не случайно власти относили Симбирскую губернию к числу "неблагополучных". 26 июля 1914 г. она была объявлена на чрезвычайном положении. Губернатор получил неограниченные права для борьбы с антивоенными и революционными выступлениями. В конце 1914 - начале 1915 г. несколько оживилась деятельность революционных групп и кружков в Симбирске, Сенгилее и Алатыре. На Гурьевской и Румянцевской суконных фабриках партийную работу вели С. Гафуров, А. Генералов, Л. Лапшев, 3. Маслов, Ф. Сорокин и В. Ульянов; на Языковской суконной фабрике - А. Степанов, К. Ермаков и др., в Карсуне - К. Бутыров, Г. Липайн, Солнцев и др. Большевистские лозунги "Долой войну!", "Долой царя!" воздействовали на массы, поднимали их на борьбу. В 1914 г. рабочие Сызрани провели три забастовки. Бастовали рабочие железнодорожных мастерских в Алатыре, ткачи Румянцевской суконной фабрики. В разгар уборочных работ и массовой мобилизации в армию в ряде уездов подверглись разгрому помещичьи имения. Нарастал протест против войны среди солдат местных гарнизонов. Россия оказалась неподготовленной к войне. Недостаток вооружения и снаряжения, алчность буржуазии и помещиков, казнокрадство, бездарность и предательство членов верховного командования приводили к тяжелым поражениям царской армии. Под тяжестью этих поражений государственная и военная машина царизма начала давать серьезные трещины. В состоянии катастрофического развала оказались промышленность и транспорт, сильный упадок переживало сельское хозяйство. Надвигалась финансовая катастрофа. Быстро росли цены на продукты и товары, усилилась спекуляция. Многие промышленные предприятия губернии стали обслуживать нужды фронта. Значительно расширяли производство суконные и швейные фабрики, изготовлявшие обмундирование, кожевенные предприятия. Уже к концу 1914 г. выпуск продукции на них возрос на 25-30%. Полностью для фронта работали чугунолитейные, металлообрабатывающие предприятия, завод по ремонту автомобилей. Возникли новые предприятия, в частности механическая фабрика обуви в Симбирске. Здесь же строился крупный патронный завод. Большую роль в военизации промышленности губернии сыграли созданные в 1915 г. Симбирский и Сызранский военно-промышленные комитеты, с помощью которых предприниматели заключали договоры на выполнение выгодных военных заказов. Особенно высокие прибыли получали владельцы суконных фабрик. Однако в целом война сдерживала развитие промышленности. Вследствие мобилизации мужчин в армию на предприятиях не хватало рабочей силы. Все больше использовался труд женщин, подростков, малолетних и военнопленных. Производительность труда снизилась, ухудшилось и качество выпускаемой продукции. Многие предприятия, производившие товары для гражданского населения, сокращали производство или закрывались. Так, в 1916 г. по сравнению с 1913г. число предприятий, подчиненных фабричной инспекции, уменьшилось на 34%. На 14 лесопильных и 14 винокуренных заводах, трех паровых мельницах, канатно-ирядильном заводе, писчебумажной фабрике, заводе механической обработки дерева ,и ряде других предприятий производство сократилось на 50%. В целом по губернии выпуск промышленной продукции уменьшился более чем на 40%. Железнодорожный и водный транспорт был занят главным образом перевозкой войск и военных грузов. В результате промышленные предприятия не обеспечивались сырьем и топливом, а население -предметами первой необходимости. Деревня также осталась без рабочих рук. Сократилось производство сельскохозяйственных машин и орудий. Старый инвентарь не ремонтировался. Серьезный ущерб сельскому хозяйству наносили частые реквизиции рабочего и продуктивного скота. В 1915 г. по сравнению с 1913 г. количество лошадей в губернии уменьшилось более чем на 54 тыс. голов, крупного рогатого скота - на 15 тыс. голов, овец и коз - на 40 тыс. и свиней - на 14 тыс. голов. Все это вело к значительному упадку земледелия. Резко сократились посевные площади и урожайность полей. Война обрекла на разорение главным образом бедняцкие и середняцкие хозяйства. С 1910 по 1917 г. количество безлошадных крестьянских хозяйств увеличилось с 34 до 40%, бескоровных - с 26 до 36%, беспосевных - с 10 до 19%. Если а довоенные годы скудный бюджет крестьянской семьи пополнялся побочными заработками - отхожими и кустарными промыслами, то война лишила крестьян этих источников; отходничество почти полностью прекратилось. Из-за недостатка рабочей силы сократились посевы и в помещичьих имениях. Только кулацкие хозяйства, составлявшие около 15% всех крестьянских дворов губернии, процветали. Пользуясь крайне затруднительным положением деревенской бедноты, они за бесценок арендовали или скупали наделы разорившихся крестьян. Нехватку рабочей силы они, как и помещики, восполняли за счет военнопленных. К 1916 г. Симбирскую губернию, как и всю страну, охватил жесточайший продовольственный кризис. По официальным данным, до нового урожая 1917 г. здесь не хватало более 3 млн. пудов хлеба. Из-за расстройства транспорта прекратился завоз в губернию из других районов мяса, масла, овощей, сахара и прочих продуктов питания. Резко ухудшилось также снабжение населения солью, керосином, спичками, ситцем и другими предметами первой необходимости. Все шире разворачивалась спекуляция. Обострился жилищный и топливный кризис, особенно в связи с большим наплывом беженцев, которые двинулись в Поволжье из районов, захваченных врагом. В ноябре 1915 г. в городах и селах губернии проживало около 40 тыс. беженцев. К лету 1916 г. их количество значительно возросло. Все приемные пункты были переполнены. Люди ютились в старых бараках и землянках, снимали по спекулятивным ценам углы в мещанских квартирах. Война всей своей тяжестью обрушилась на трудящихся. Жизненный уровень рабочих и крестьян резко понизился. Чрезвычайно тяжелыми стали условия труда на предприятиях, особенно на суконных фабриках. Рабочий день был доведен до 15-16 часов. Широко применялись сверхурочные и ночные работы. Нередко рабочих заставляли трудиться в воскресные и праздничные дни. Усилилась эксплуатация труда женщин, подростков и детей. На предприятиях процветала система штрафов, вырос шпионаж. Неугодных рабочих увольняли или отправляли в действующую армию. В деревне основная масса крестьянства стремительно разорялась. Тысячи семей голодали, возросло количество нищих, больных. Недостаток и плохое качество продуктов, скученность, отсутствие мыла и санитарного надзора вызвали эпидемию сыпного и брюшного тифа. В 1916 г. число больных достигло в губернии 40 тыс. человек. Увеличилась смертность, особенно среди детей. На плечи народа пало не только бремя милитаризации, роста военных расходов, но и неисчислимый "налог кровью", истребление на фронтах войны миллионов людей. Военные неудачи русской армии, катастрофический развал народного хозяйства, усиленная эксплуатация и политическое бесправие трудящихся - все это вызывало среди населения жгучую ненависть к войне и развязавшему ее царизму. Большевистская программа-минимум, призывавшая к свержению самодержавия и установлению демократичекой республики, к введению восьмичасового дня и конфискации помещичьих земель, находила все большее сочувствие среди широких народных масс. От пассивного сопротивления трудящиеся переходили к открытой стачечной борьбе. В июле 1915 г. вспыхнула стачка на суконной фабрике в Усть-Урене. Рабочие выступали с протестом против войны и всей политики самодержавия. Среди них усилились разговоры о необходимости "повторить, да покрепче, 1905 год". В конце 1915 г. железнодорожники и почтово-телеграфные служащие Симбирска и Сызрани выдвинули требования повысить заработную плату и принять меры для пресечения спекуляции. В январе 1916 г. большевики М. Гимов, И. Сухов, А. Никитин призвали рабочих Симбирского чугунолитейного завода предъявить владельцу свои требования о сокращении рабочего дня и повышении зарплаты. Поскольку предприятие выполняло крупный и выгодный для хозяина заказ фронта на изготовление снарядов, тот вынужден был пойти на уступки рабочим. По инициативе большевиков чугунолитейного завода 24 апреля 1916 г. была пройедена рабочая маевка. Выступавшие на ней ораторы говорили о 'Самоотверженной работе членов РСДРП (б) в тылу и на фронте, о растущем недовольстве рабочих и солдат, о необходимости борьбы за прекращение империалистической войны. Маевка произвела на собравшихся сильное впечатление. "На другой день, - - вспоминал один из ее участников И. Сыромятников, - - у рабочих завода настроение было приподнятое. Они оживленно обсуждали и пересказывали события, произнесенные речи. Маевка пробудила в нас классовое пролетарское сознание" Революционное движение трудящихся нарастало с неумолимой силой. В мае забастовали рабочие Гурьевской суконной фабрики. Их поддержали текстильщики других фабрик. В июле начали забастовку железнодорожники Сызрани. Местные власти в самом начале обезглавили это выступление: восемь руководителей забастовки были арестованы, одиннадцать человек отправлены на фронт. На Языковской суконной фабрике большевики организовали несколько массовых выступлений , в связи с задержкой заработной платы и отправкой мобилизованных на фронт. Вслед за рабочими в движение втягивались и другие слои трудящихся. Летом и осенью 1916 г. по всему Поволжью прокатилась волна продовольственных беспорядков, участниками которых были главным образом женщины и подростки. Особенно крупные выступления имели место 4 июля в Симбирске. Во второй половине дня 10-тысячная толпа, требовавшая хлеба, сахара, соли и других продуктов, заполнила улицы города. Против безоружных людей были направлены пешие и конные стражники, городовые и жандармы, а также пять рот солдат. При помощи вооруженной силы выступление было подавлено. 5 июля город был объявлен на чрезвычайном положении. В 1915-1916 гг. с новой силой разгорелось движение крестьян. Против войны, самодержавия и Помещиков совместно выступали русские, татары, чуваши и мордва. В 1915 г. в губернии произошло более 20 крестьянских выступлений против помещиков, а в 1916 г. - около 40. Особенно сильные волнения охватили ряд сел Ардатовского, Сенгилеевского, Симбирского и Сызранского уездов. Крестьяне силой захватывали барские земли, инвентарь, семена, поджигали помещичьи имения. В некоторых уездах крупные размеры приняло движение деревенской бедноты против кулаков. Основными участниками его были женщины - жены и вдовы солдат. Они оказывали всяческое сопротивление проводимому в интересах кулачества землеустройству, выступали против нарезки земельных участков кулакам-хуторянам. Вражда между общинниками и хуторянами ставила под удар всю аграрную политику царизма. Поэтому министерство земледелия весной 1915-го и весной 1916 г. дало указания губернаторам о запрещении землеустроительных работ без согласия обеих сторон, а в начале 1917 г. правительство вообще приостановило действие столыпинского закона. Одним ,из крупных поставщиков пополнений для фронта в Казанском военном округе являлась Симбирская губерния. Здесь в пяти городах дислоцировались 10 запасных пехотных и один кавалерийский полк, ополченская дружина и несколько отдельных команд. Число рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели, колебалось в губернии от 150 до 160 тыс. человек. Местные гарнизоны ежемесячно отправляли на фронт не менее 50 маршевых рот. Кроме того, на них возлагалась задача подавления революционного движения рабочих и крестьян. Солдаты тыловых гарнизонов, как и всей царской армии находились в крайне тяжелых условиях. Они не имели никаких прав. Командующий Казанским военным округом генерал Сандецкий разработал целую систему особо жестоких садистских репрессий и унизительной муштры для солдат. Так, рядовой 57-го полка Филипп Лозгачев писал своему отцу 14 апреля 1916 г.: "Вчера, в воскресенье, отдыхали, и я решил отдохнуть, а у меня горюшко было. Подошел я к ефрейтору нашему Назаренко и глаголю: "Господин ефрейтор, сделайте милость, позвольте на базар сходить". Но он, как был выпивши, ткнул меня в живот так, что я упал, а потом поставил под ружье. Стоял час. Он мне прицепил 75 фунтов разной амуниции и песку. Как я упал, он крикнул: "Пойди в казарму, я тебя там проучу". Пошел в казарму. Он заставил меня засунуть голову в печной дымоход и кричать: "Я дурак!". Потешались они кругом, а я плакал". Огромное скопление солдат в тыловых городах создавало благоприятные условия для тесного общения их с рабочими, революционизировало армию. Большое влияние на солдат оказывали письма фронтовиков, деятельность армейских большевиков. В тыловых гарнизонах, как и на фронте, большевики имели своих агитаторов, создавали партийные группы и кружки, распространяли нелегальную литературу, прокламации. Одной из форм протеста народа против войны явилось массовое дезертирство из армии, неявка мобилизованных на призывные пункты. В июле 1915 г. вспыхнули беспорядки среди призванных в армню в Сенгилее. Согнанные урядниками и стражниками запасные отказались идти на фронт. Воинский начальник прибег к оружию. Многие участники волнений были арестованы; военно-полевой суд приговорил 10 человек к каторжным работам. В течение 1915-1916 гг. выступления призванных имели место также в Алатыре, Ардатове, на станции Инза и в других местах губернии. В сентябре 1916 г. командир 158-го запасного .батальона сообщил ардатовскому исправнику, что из 300 солдат Симбирской дружины ополчения, отправленных во вверенный ему батальон, к месту назначения прибыли только три человека при пяти конвойных. Остальные сбежали в родные края. Выступления рабочих, крестьян и солдат против войны и царизма все больше сливались в один общий революционный поток. Оценивая политическую обстановку, сложившуюся в губернии к осени 1916 г., симбирский губернатор констатировал: "Не замалчивая опасности, я обязанностью своей считаю довести до сведения высших представителей правительства, что настроение народных масс чрезвычайно опасное и легко возбудимое. Для поддержания спокойствия на предстоящую, такую тяжелую для народа зиму, нам безусловно необходимо быть очень бдительными и иметь в своем распоряжении достаточную военную силу". Нарастающее революционное движение выдвигало перед местными большевиками неотложную задачу дальнейшего сплочения своих сил, усиления политической работы в массах. На ряде предприятий были созданы рабочие кружки, которыми руководили члены большевистской группы. К концу 1916 г. в стране сложилась непосредственная революционная ситуация. Массовые выступления пролетариата Петрограда, Москвы и других крупных городов являлись вдохновляющим примером для рабочих всей страны. Эти выступления сочетались с оживлением борьбы крестьян и солдат, с усилением национально-освободительного движения. В начале января 1917 г. во время проводов мобилизованных рабочих и крестьян в армию большевики Языковской суконной фабрики провели массовую антивоенную демонстрацию. Ее участники настойчиво требовали прекращения войны. Волнения охватили железнодорожников Алатыря, Симбирска и Сызрани, рабочих ряда суконных фабрик. В ночь на 9 января Сызранская большевистская организация обратилась к рабочим и солдатам с очередной прокламацией, которая распространялась не только в городе, но и далеко за его пределами. "Товарищи! Довольно молчать и терпеть! - говорилось в прокламации. - Пора освободиться от преступного правительства, пора прекратить бесполезную войну. Ведь она и в случае победы ничего не даст нам, кроме нищеты и бесправия. Долой же ее!.. Запасайтесь оружием. Не отдавайте винтовок. Время не ждет. Долой подлых министров и изменника-царя! Да здравствует демократическая республика!". В середине февраля на улицах Сызрани и в казармах вновь появились антивоенные прокламации. 27 февраля были обнаружены листовки на заборах и домах Симбирска. Правительство и местные власти пытались любыми средствами ликвидировать распространение прокламаций, подавить революционное движение, не допустить новой революции. Репрессии обрушились на большевиков. 17 февраля командующий отдельным корпусом жандармов приказал губернаторам и начальникам губернских жандармских управлений направить имеющиеся в их распоряжении воинские части в наиболее взрывоопасные места, особенно туда, где сосредоточены большие массы рабочих. Сообщая о принятых мерах в связи с этим приказом, начальник Симбирского губернского жандармского управления в рапорте от 24 февраля докладывал: "Все фабрики и значительное количество заводов... сосредоточены в Симбирском, Карсунском, Сызранском и Сенгилеевском уездах и лишь отчасти в Алатырском. Этот район, в случае возникновения волнений и выступлений на политической почве, полагаю наиболее заслуживающим внимания, расквартированы 96-й, 97-й, 142-й и 242-й пехотные запасные полки... в г. Сызрани - 100-й, 119-й и 230-й пехотные запасные полки, 687-я пешая Симбирская ополченская дружина и 1-й запасный кавалерийский полк и только... ст. Инза совершенно лишена воинских частей, если не считать ничтожной воинской команды... Между тем станция эта имеет двоякое значение, во-первых, как важный железнодорожный узел, а во-вторых, как ближайший пункт, из которого в самое короткое время можно двинуть вагоны с воинскими командами в юго-восточную часть Карсунского уезда, где сгруппировались наиболее крупные фабрики не только этого уезда, но и соседнего Сенгилеевского. В случае надобности выслать войска на фабрики, расположенные в окрестностях городов Симбирска и Сызрани, города эти вполне обеспечены тем составом воинских частей, которые в них квартируют, станция же Инза, как сказано выше, лишена воинских частей. Ввиду вышеприведенного полагаю настоятельно необходимым иметь на ст. Инза, в случае наступления тревожного времени, 1-2 батальона пехоты и 50-70 конных стражников. Квартирующих в городах Карсуне и Алатыре 158-го и 160-го пехотных запасных полков совершенно достаточно для обслуживания небольшого количества фабрик, расположенных севернее железнодорожной магистрали Инза - Симбирск, а 165-й пехотный запасный полк, квартирующий в г. Сенгилее, может, при надобности, выслать отряды на 2-3 фабрики и завод, расположенные между р. Волгой и почтовым трактом Симбирск - Сызрань. Что касается северных уездов - Курмышского, Ардатовского, Буинского, а частью и Алатырского, то в них, за отсутствием фабрик и заводов, нет пунктов сосредоточения рабочих масс, к тому же в коренное население этих уездов вкраплено немало инородцев - татар, мордвы, мало податливых на чистую политическую агитацию и политические выступления. Самые города Ардатов и Буинск, при возникновении опасности, всегда могут своевременно получить помощь от гарнизонов близлежащих к ним городов - Алатыря и Симбирска. Сравнительно изолированным остается один лишь г. Курмыш, куда полагал бы необходимым поместить хотя бы одну роту 160-го пехотного запасного полка, квартирующего в г. Алатыре". В ночь на 1 марта в Симбирске и Сызрани начались массовые аресты революционеров. Но учинить расправу над большевиками местным властям помешала февральская буржуазно-демократическая революция. В Петрограде и ряде других городов страны в первые же дни после победы революции возникли Советы - органы революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Но вследствие недостаточной политической зрелости трудящихся масс и предательской политики эсеров и меньшевиков официальная власть оказалась в руках Временного правительства, олицетворявшего диктатуру буржуазии и помещиков. В стране образовалось двоевластие. Местные власти сначала пытались скрыть от народа известия о свержении самодержавия или подавали их в искаженном виде. Губернатор князь Черкасский, председатель губернской земской управы, городской голова призвали население не верить "ложным слухам", соблюдать порядок и спокойствие. Одновременно они приводили в боевую готовность воинские части, жандармские и полицейские силы. Однако обмануть трудящиеся массы властям не удалось. Победа революции в центре России дала могучий толчок революционным выступлениям рабочих, солдат и крестьян по всей стране, включая и Симбирскую губернию. Уже 1 марта общее собрание рабочих депо станции Симбирск единодушно приветствовало свержение царизма и потребовало установления в стране республиканского строя. В тот же день на базарной площади Ардатова собралось более 5 тыс. трудящихся. Они приветствовали крушение самодержавия, при поддержке солдат разоружили полицию, арестовали председателя уездной земской управы, изгнали из города исправника, разгромили уездную тюрьму и сожгли полицейский архив. В первых числах марта многотысячные демонстрации и митинги состоялись в Симбирске, Сызрани, Алатыре, Буинске, Карсуне, Курмыше, Сенгилее, в фабричных поселках. В Симбирске участники демонстрации разоружили полицию и освободили из тюрьмы политических заключенных. В Сызрани были арестованы полицмейстер, исправник и жандармский полковник, распущена полиция, освобождены политзаключенные. В Карсуне демонстранты арестовали председателя уездной земской управы, изгнали из города исправника, разоружили полицейских и разгромили помещение стражников; присоединившиеся к ним солдаты 158-го пехотного запасного полка убили своего командира и арестовали ненавистных им офицеров. На состоявшемся митинге был избран революционный комитет. Восторженно встретили известие о свержении самодержавия жители сел и деревень. "С быстротой молнии эта радостная весточка облетела все наше село, - сообщалось из Астрадамовки. - Взвились флаги свободы, загремела песня. Манифестанты направились к волостному правлению, где сожгли царские портреты. Вечером состоялось собрание сельчан. Обширное здание не могло вместить всех желающих участвовать в первом свободном собрании. Присутствовавшие избрали волостной комитет, который безотлагательно приступил к созданию милиции...". Используя опыт первой русской революции и пример Петрограда, Москвы и других городов, трудящиеся губернии создавали свои органы революционной власти - Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 6 марта в помещении Симбирской городской думы состоялось собрание рабочих типографий и мелких предприятий, на котором по призыву большевиков был сформирован Совет рабочих депутатов. В Симбирском гарнизоне под руководством армейских большевиков проходили выборы в солдатские комитеты и Совет солдатских депутатов. Одновременно предпринимались меры к объединению солдат и рабочих и образованию единого Совета рабочих и солдатских депутатов. 18 марта в зале городской думы состоялось совместное торжественное собрание представителей Советов рабочих и солдатских депутатов. По инициативе большевиков собрание решило объединить оба Совета. Для руководства вновь созданным единым органом власти был избран исполнительный комитет. В конце марта - начале апреля Совет рабочих и солдатских депутатов пополнился депутатами от суконных фабрик губернии. Так, 4 апреля общее собрание рабочих и служащих Екатериновской суконной фабрик" постановило: "Примкнуть к Симбирскому Совету рабочих и солдатских депутатов и по указанию означенного Совета совместно с ним работать". Для участия в его собраниях были избраны Е. П. Клетанин, С. С. Спирин, С. А. Коровин и С. Шамшетдинов. В апреле Симбирский Совет объединял свыше 40 тыс." рабочих города и суконных фабрик губернии и около 60 тыс. солдат гарнизона. Он издавал свою газету "Известия Симбирского Совета рабочих и солдатских депутатов", первый номер которой вышел в свет 28 марта 1917 г. Сызранский Совет оформился 31 марта. Он представлял 10-12 тыс. рабочих и около 60 тыс. солдат. В конце марта завершилось создание Советов в уездных городах Ардатове и Алатыре, а в апреле - начале мая - в Буинске, Карсуне и Курмыше. Одержав первые победы, трудящиеся, однако, не сумели взять всю полноту местной власти в свои руки. Буржуазия оказалась лучше организованной и более подготовленной к захвату власти. За время войны она аначительно укрепила свои экономические и политические позиции, у нее имелись собственные отлаженные органы управления - городские думы, земские управы, союзы земств и городов, военно-лромышленные комитеты, а также предпринимательские организации -биржевые комитеты, общества заводчиков и фабрикантов и др. Между тем немногочисленный рабочий класс губернии в годы войны понес серьезный ущерб, в его составе произошли большие изменения. Вместо многих кадровых, революционно настроенных рабочих, мобилизованных в армию, на предприятия пришли женщины и подростки, кустари и разорившиеся крестьяне, а также выходцы из торговцев, кулаков, мелких предпринимателей-хозяйчиков, военнопленные и беженцы. Все это снижало организованность рабочего класса, обусловливало идейные шатания в его рядах, крайне осложняло деятельность большевиков, чьи организации были сильно ослаблены за годы репрессий. 5 марта в Симбирске кадетско-октябристские лидеры во главе с князем Баратаевым создали "Комитет народной власти", этим громким названием пытаясь внушить массам, что они якобы добились своей цели и задачи революции уже исчерпаны. Буржуазные органы власти были созданы и в уездных городах. Все они стремились сдержать напор революционных масс, обуздать их инициативу, сохранить как можно больше от старого аппарата управления. Спешило укрепить свое влияние и Временное правительство. Его официальными представителями на местах стали губернские и уездные комиссары. Они назначались из числа крупных помещиков - как правило, председателей губернских и уездных земских управ. Губ-комиссаром Временного правительства в Симбирской губернии стал заместитель председателя губернской земской управы Ф. А. Головинский. При губкомиссаре был создан губернский исполнительный комитет, заменивший "Комитет народной власти". Большинство уездных комиссаров не смогли долго удержаться на своих новых постах. Трудовое крестьянство питало к ним жгучую ненависть, считая их врагами революции, явными приверженцами свергнутого самодержавного строя. Поэтому буржуазные органы вынуждены были вскоре сместить комиссаров-помещиков, назначенных сверху. На эти посты были выдвинуты представители "демократии" - главным образом эсеры. В Симбирском Совете, например, из 90 депутатских мест им принадлежало 37, а большевикам - лишь 8. Остальные 45 депутатов были беспартийными и шли в своем большинстве за соглашателями. Председателем президиума исполкома Совета был избран меньшевик И. Жижин. Советы пользовались безграничным доверием и поддержкой масс. Так, когда Симбирский Совет занял для своих -нужд бывший дом губернатора, назвав его "Домом свободы", буржуазный губернский исполнительный комитет не решился воспрепятствовать этому акту. Однако в первое время Советы были еще слабы в силу того, что ведущую роль в них играли представители мелкобуржуазных партий. Эсеры и меньшевики толкали массы на соглашательский путь. Взяв курс на свертывание революции они сразу же поставили Советы в зависимое положение по отношению к местным органам буржуазной власти. Уже на первом своем заседании Симбирский Совет выразил доверие Временному правительству и губернскому комиссару, признал "единственно законной властью" губернский исполнительный комитет и делегировал в него для "осуществления контроля" своих представителей. Совет выдвинул лозунг: "Солдаты - в окопы, рабочие - к станку, крестьяне - к сохе". На деле это был призыв к примирению труда и капитала, продолжению империалистической войны "до победного конца". Особенно ярко соглашательская политика эсеров и меньшевиков проявилась на первом губернском "крестьянском" съезде, который работал в Симбирске 20-21 марта. Делегатами его были не трудящиеся крестьяне, избранные на волостных или сельских собраниях, а представители от волостных правлений, кооперативно-кредитных потребительских товариществ и земских управ. В роли руководителей съезда подвизались ярые враги революционного народа - князь Баратаев, Бонч-Осмоловский, губ-комиссар Головинский и эсеро-меньшевистские лидеры - И. П. Суханов, И. С. Устюгов и др. Такой состав съезда определил и характер его решений по основным вопросам. Съезд выразил доверие Временному правительству, высказался за продолжение империалистической войны, призвал крестьян исправно обеспечивать армию продовольствием, отказаться от захватов помещичьих земель и ждать решения земельного вопроса до Учредительного собрания. Если в губернском и уездных центрах органы управления оформились достаточно определенно, то в волостях и селах была иная картина. Как только вести о свержении самодержавия дошли до крестьян, они, не ожидая указаний сверху, стали упразднять волостные суды и правления, смещать земских начальников. Вместо них избирались крестьянские комитеты: исполнительные, земельные, продовольственные и проч. Органы Временного правительства стремились взять эти комитеты под свою опеку, сделать их своими помощниками и охране помещичьей собственности. Но эти попытки не имели успеха. Если кое-где и удавалось направить деятельность крестьянских комитетов в русло буржуазной законности, то они немедленно теряли поддержку в массах. Не сумев подчинить крестьянские комитеты своим органам на местах, Временное правительство приняло решение ликвидировать их и учредить взамен выборные всесословные волостные и сельские земства. Но и эта попытка фактически провалилась. В Симбирской губернии создание таких органов затянулось до осени 1917 г. Вместе с тем почти повсеместно продолжали активно действовать самочинно возникшие крестьянские комитеты и союзы, которые выступали организаторами борьбы за землю. Трудящееся крестьянство губернии искало подлинного освобождения от помещичьего гнета в совместной борьбе с пролетариатом, руководимым большевиками. Вскоре после победы великой октябрьской революции, период двоевластия в Симбирской губернии прекратился. Датой полной, окончательной психологической победы революции можно считать 1924 год- год переименования Симбирска в Ульяновск, Симбирской губернии, соответственно, в Ульяновскую область, несмотря на то , что административно-территориальное деление края было изменено уже в 1920 году.